
«Каждый день, как последний…»
На протяжении всей истории абречество выступает сложным многогранным явлением. В нем переплетается кровная месть и заступничество, разбой, политическая борьба против захватчика и воинская доблесть. В нем чувствуется боль и дикое желание помочь своему народу. Может, дело в этом? Их жизнь не хотели принять. Им навязывали чужое.
Первоначально абреками называли изгнанников из рода за какое-либо преступление: чаще убийство, реже кражу. Люди уходили в горы, скрывались в пещерах, выживали, как могли: совершали грабительские налеты, угоняли скот, брали в плен людей с целью выкупа, сбивались в небольшие шайки для разбоя. Были и такие, кто прятался в горах от кровного врага или, напротив, — для свершения мести.
Уходя в горы, леса, человек мог принять обет молчания, отказа от благ, обет целомудрия и т.д. Мотивы абречества могли быть позорными, преступными или благородной цели. Из знаменитых абреков есть и легендарные личности: Гажмудин Гоцинский, Хасан Исраилов, Осман Мутуев, Хасуха Магомадов, Зелимхан Хорочо и т.д.
Классическое северокавказское абречество напоминает древнескандинавских воинов викингов, только в масштабе поменьше и с учетом национального характера, менталитета. В викинги тоже уходили по схожим мотивам, становясь изгоями за свершенное преступление или позор.

До середины XIX века мотив абречества не выходил за границы горизонта, связанного с клановым родством. Все изменилось после прихода на Северный Кавказ русских войск. С присоединением северокавказских территорий, горизонт направленности абречества расширился. Горцы принялись активно защищать свои земли. Некоторые из абреков так себя и называли — моджахеды или хаджиретами, — «борцы за веру».
С ростом городской инфраструктуры, развитием промышленности, появлением администрации из представителей русского населения, целью абречества стала социальная борьба бедных горских низов против ненасытной дворянской знати. Например, абреки собирали дань с уездов.
Среди бела дня молодые разбойники заходили в имения помещиков и получали с управляющего деньги. Наличность в полном составе передавалась предводителю шайки. Нередко абреки делились своей добычей с бедным горским населением в качестве милостыни и собственной популяризации. Нередки случаи заступничества простого населения от бесчинствования властей.

С конца XIX века бесчисленные случаи нападения грабительских шаек переросли в довольно серьёзный масштаб бедствия. За 1910 год на территории Терской области Российской Империи насчитывалось около 3650 разбойничьих набегов. Систематический угон скота, пленение богатых обывателей с целью выкупа, нападение на почтовые кареты и поезда, разграбление банков и казначейства, разорение лавок и магазинов с товаром — в людях крепла уверенность в том, что абрек — это зло, требующее безжалостной расправы и искоренения.
Революционная борьба еще более расширила спектр деятельности абречества, принимая политический окрас. Многие из горцев с готовностью боролись за идею. Других нанимали царские власти с целью террора определенных лиц.
В XX веке северокавказские народы штормило от многочисленных войн. Никто не хотел расставаться с независимостью. Многие горцы шли в абреки, сбиваясь в партизанские отряды, оказывая крепкое вооруженное сопротивление против насаждаемых извне порядков.

История многое может поведать. Слушая исповедь абречества, невольно думаешь о современных отношениях между двумя родственными нациями: русскими и чеченцами. Мы — единый народ! Среди нас, безусловно, есть личности незаурядные. Люди, знающие цену слову «Честь»! Среди чеченцев и русских есть люди здравомыслящие и рассудительные, заботливые отцы и мужья. Лиши в одночасье каждого из нас семьи, любимых сердцу людей, дома. И каждый из нас ринется защищать то, что ему так дорого.
Равно как и абрекам, нам навязывают положения извне. Диктуют, как жить. Лишают обычного человеческого счастья. История абречества сродни истории взаимоотношений чеченского и русского населения. Так ли в нас много разного?
Среди чеченского населения слово «русский» в ходе войн приобрело негативный окрас. Среди русского населения «чеченец» — человек, не признающий законы. Впрочем, как и везде, одни рождаются и сохраняют человечность, другие — обращаются в зверей. Возможно, дело в силе и благородстве духа, а не в обстоятельствах. Все это огорчает и возмущает одновременно. Немой вопрос не дает покоя: «Что мы достигли, и был ли в этом смысл…»