Пожалуй, наиболее трудное и вместе с тем обязательное условие в архитектурном творчестве — простота. Простота башенных сооружений Ингушетии придает им прекрасные пропорции, сообщающие постройкам необходимую гармонию и равновесие.  

Джейрахское ущелье — «Изумруд» Ингушетии. Так называют эту местность: горно-лесистую с переходами в горно-луговую зону с субальпийскими и альпийскими поясами. Рельеф здешних мест пересекают ручьи, мелкие горные речушки. Земли его пропитаны историей, пусть и смыли дожди времени следы торговых дорог. Именно здесь проходил Великий Шелковый путь.

Архитектура зодчества Ингушетии привлекала исследователей еще в  ХVIII-XIX веках. Этнологов интересовали мельчайшие детали местного быта. Памятные находки описывали тщательно. Например, художник Щеблыкин И. П. по ходу изучения башенных комплексов зарисовывал структуру, форму кладки. Его поражала стройность, пропорциональность сооружений с учетом большой высоты. Он писал об уникальности башен в плане их устойчивости и прочности.

Трудно не поразиться умению ингушских зодчих так искусно и в столь сложных ландшафтных условиях разрешить, воплотив в реальную каменную форму свой замысел и фантазию.

Семенов Л., посвятивший свою жизнь археологическим и этнографическим экспедициям горной местности, писал о том, что ингушские памятники есть отражение смены трех религий: языческой, христианской, мусульманской. В этом их высокая ценность.

Особенно впечатляют башенные комплексы, возведенные на вершинах опасных скалистых участков. До многих из них невозможно добраться. Что бы это могло значить? Война и мир — вечная тема, не миновали ее и народы Северного Кавказа. Для постройки башен выбирались специальные места, связанные друг с другом расстоянием и географией местности. На аулы регулярно нападали. Горцам приходилось быть настороже. О появлении очередного кочевого врага свидетельствовал огненный сигнал, зажженный на одной из башен, сообщая ближайшему селению о надвигающейся опасности.

На пути от аула Фалхан к Ольгетти можно встретить одинокую башню. Ее трудно не заметить. В свою очередь, башню селения Лежг хорошо видно в Эрзи. Огонь, зажжённый в Джейрахе, достигал Фуртоуг, потом Харпе и Бейни… — шагая по древней ингушской земле, он оповещал горцев о приближающейся опасности куда быстрее, чем передвигался враг. Давая возможность жителям подготовиться к встрече очередного набега.

Впечатляют башни боевого назначения, пирамидальные башни заповедной зоны Эрзи. Их строили на века, предполагая все максимально возможные случайности. Башни возводили в три этажа с зигзагообразными переходами по углам. Их высота достигала 25-30 метров. Завершалась постройка пирамидально-ступенчатой крышей. Издалека покрытия башен кажутся чешуйчатыми. О строительстве очередной башни объявляли торжественно. Строили быстро. За 365 дней род должен был закончить стройку, иначе его могли признать слабым. Строили так, что башни сочетались с окружающей местностью, не нарушая естественность природного горного ландшафта.

Народ хорошо знал имена зодчих, ведь они помогали возводить строения и в соседних поселениях. Исторические рукописи хранят много имен. Свое умение, секреты, чувство меры ингуши передавали по наследству.

Джейрахское ущелье называют «музеем под открытым небом». Его неприступная башенная архитектура очаровывает, не потеряв своего величия даже под напором природных стихий, притягивая человеческое неистощимое любопытство к поиску ответов. Искушенного исследователя ждут более ста исторических памятника, включая ингушскую боевую архитектуру, склепы, святилища, храмы, замковые комплексы.

Каждый из них, будь то Тхаба-Ерды или Хамхи, Эгикал, Таргим или Алби-Ерды и другие — указывают на высочайший уровень мастеров проживающих тут ранее людей. Кладка повествует о древних зодчих, о традиционном укладе горских поселений, о славных людях, воспетых впоследствии преданиями старины. И до сих пор архитекторы пытаются понять, как возводили эти сооружения. Им сотни лет...

Водопадам была дана чарующая сила стать кровью жизни, бьющей из ран нашей Планеты.

Ляжгинский водопад относится к крупнейшим водопадам территории горной Ингушетии. Он завоевал все права на круглогодичную притягательность, заключенную в своей опасной красоте. Он привлекает внимание туристов, географов, фотографов, будоража фантазию любого, кто посещает здешние места. Рожденный ручьем Лош-хи и левым притоком Армхи. Протекая в наикрасивейшем Ляжгинском ущелье, он увлекает живой мощью, данной древней природной стихии, над которой человек совсем не властен. Его вода кристально чистая, рай для форели. В солнечные дни толща ручья приобретает васильковый оттенок.

А когда над поверхностью воды разлетаются сотни тысяч брызг, водопад венчает свою кудрявую голову ореолом радуги.

Туристы, путешествующие по Республике Ингушетии, стараются посетить сей редкий экземпляр, сотворенный руками Матери Природы. А ведь она не боится повторений. И каждая деталь крупного могучего потока, изливающегося из мерного течения вод, питаемых тающим ледником горы Малчечкорт, свершаются, подгоняемые своеобразной игрой звука и света. Второй скрипкой в дополнение к главной партии бьющейся водной стихии изумрудная зелень, солнце, небо, покрытые мхом и лишайником скалистые гривы… И каждый из тех, кому удалось тут побывать, видят явления по-своему. По-своему переживая, с неугасающим интересом забирая энергию свежей струи. Отдавая взамен боль и страхи.

Ляжгинский водопад с высотой в 18 метров и шириной, достигающей 5-ти метров, состоит из каменистых каскадов. Многоуровневая система порогов, переливающихся друг в друга, создает ошеломительный танец воды, увлекая воображение за собой, в магический мир прохлады, влаги, пены, наполняя воздух мерным течением шума.

Многие из туристов сознаются: «Уходить не хочется», «На обратном пути делали остановки, чтобы еще раз послушать этот грандиозный оркестр…».

После наводнения, произошедшего в 2002 году, высота первого каскада составила 12 метров. Один из каскадов пересекается с ручьем Лош-хи, где перекинут деревянный мостик. Местность вокруг невероятно живописна, утопая в зарослях колючего можжевельника, стройных сосен, приземистых рябин, орешника и других видов лиственных кустарников. Здесь много полян, где можно устроить привал, этим занятным преимуществом пользуются не только туристы, но и местные жители.  

Путь до Ляжгинского водопада пролегает через одноименное ущелье длиною в 1,3 километра, если брать южнее от автомобильной дороги Армхи-Ляжги. Все время пешего пути займет около 30-40 минут. Турист здесь не столь редкое явление. В помощь путешественникам, не доезжая, примерно, сто метров до пограничной заставы «Ляжги», местные жители установили специальные указатели, по которым можно брать ориентир на водопад.

Почему нас притягивают водопады? В них больше силы и настойчивости, чем в людях? Вечное движение устремленной вниз воды завораживает. Падает. Разбивается. Выплеснув мощный заряд энергии успокаивается. Чтобы вновь повторить сюжет.

Иногда кажется, человек и водопад близкие души. Мы тоже рычим и беснуемся от нетерпения, упорно прокладывая себе дальнейший путь между скалистой породы страхов и комплексов.

В древности люди обожествляли водопады, принося на их берегу жертвы. Их мысленно заселяли водяными духами. О них пишут картины. Слагают стихи и легенды. Падая с высоты, вода проделывает огромный труд. Великая водная стихия настолько могущественна, что ей хватает энергии с избытком поделиться живительной силой с человеком.

Невозможно назначить цену в твердой валюте чувству свободы и вневременности, что дарят горы, когда стоишь на Цей-Лоамском перевале под безукоризненным синим небом и смотришь вокруг.

К Цей-Лоамскому перевалу ведут три дороги. Первая пролегает со стороны главного бренда Восточного Кавказа реки Терека. Вторая ведет от пути, соединяющего Владикавказ и Тбилиси, — Военно-Грузинской дороги. И третья идет от Джейрахского района, где расположены древние башенные сооружения Эгикала, Вовнушек, христианского храма Тхаба-Ерды и проч.

Люди «бегут» на Цей-Лоамский перевал в надежде спастись от суетного мира. Хоть ненадолго. На чуть-чуть, но полной грудью вместе с чистым горным воздухом вдохнуть, вобрать в себя безмятежность, свойственную природе. Она щедра на чувства неприступности и могущества неповторимых горных пейзажей. Их длинный ряд не терпит порядка. Но в хаосе высоких отвесных утесов, вечных ледяных пик, неожиданных каньонов и есть гармония.

Горы дарят то, чего нет у современного человека — чувство свободы.

Несмотря на обилие в нашей стране впечатляющих горных путей, максимальная высота практически всех горных перевалов едва ли превышает две тысячи метров. Высота Цей-Лоамского перевала достигает отметки в 2100 метров над уровнем моря, откуда открывается завораживающая атмосферная панорама на изумрудные луга Джейрахского ущелья и снеговую конусообразную шапку потухшего вулкана Казбека, достигающего высоты в 5033 метра.

«Красавец Казбек!», — его так величают часто. 

Укрывшись белоснежной буркой с серыми пропалинами сланца. Не успев еще спрятать свой грозный взор под облаками, он как алмаз, — красуется на фоне глубокого синего неба. О восхождении на Казбек мечтают многие альпинисты.

В ясную погоду вы можете увидеть верхушку самой высокой горы Ингушетии Шанлоам или Шан, что в переводе с вайнахского означает «ледник» или «ледяная гора». Хотя, в наши дни Шан не слишком оправдывает свой «холодный» ороним. Вечные снега и плотный слой льда, начиная от ее пика, покрывают всего несколько сотен метров, ниже можно рассмотреть залежи сланца. Высота Шанлоам достигает отметки в 4451 метр.

Горы часто напускают густые туманы, пытаясь скрыть свое великолепие. Они веют холодом высокогорья, принося свежий поток воздуха, наполненный стойким терпким ароматом горной растительности. Несравнимое удовольствие «искупаться» в струе такого ветра. Но прохладились и двигаемся дальше. Пик Цей-Лоамского перевала занимает гора с одноименным названием Цей-Лоам, — место, священное для ингушей, овеянное десятками тайн и преданий старины.

Цей-Лоам называют «трон повелителя».

По одной из легенд на Цей-Лоам восседал громовержец Села. Сюда приходили язычники, устраивая в честь своего покровителя праздники и ритуалы жертвоприношения. Спустившись с перевала, вы окажетесь в Таргимской котловине. Несколько столетий назад это был влиятельный экономический центр Ингушетии. А по дороге обратно вы можете заглянуть в еще один башенный комплекс поселка Армхи.

Подъем на Цей-Лоамский перевал и спуск на протяжении всего пути сопровождают стражники ингушских земель башенные высокие строения. Их сравнивают со стеной, возвышающейся до уровня неба, задевая чешуйчатыми крышами облака. Величественное зрелище! Им сотни лет и сотни лет они покоятся здесь, гармонично сливаясь с горными пейзажами.

Башенная ингушская архитектура — это целый мир! Ему уже посвятили много фильмов и публикаций. Но до конца его так и не поняли, недоисследовали. Огромный монолитный с горными ландшафтами мир! И это прекрасный край, повествующий о местных жителях, их уникальной самобытной культуре, о трудной жизни в горах, о горских обычаях.

Хочешь очищения и свободы, поезжай за ними в горы.

Среди многообразия достопримечательностей Ингушетии у местных жителей в особом почете священная гора Цей-Лоам, что значит с ингушского «красивая гора». Разное о ней говорят: недра ее обладают положительной энергией, для других гора опасна, оберегая себя и ингушский народ от чужаков. Разобраться в нехитром переплетении фактов и домыслов просто. Стоит лишь обратить свой взор на крутизну отвесных скал, изрезанных трещинами тектонического характера, образующихся посредством морозного выветривания и других природных явлений. Теряя монолитность, обрывы раздираются на отдельные камни, представляя серьезную опасность для человеческой жизни.

Цей-Лоам не любит привлекать к себе внимание. Ее непорочность и чистота скрывается за густым туманом и плотными слоями облаков. Это придает горе еще более таинственный вид. Туман сам по себе мистически угрожающ, и в то же время для неискушенного туриста он чертовски притягателен. Плюсуем к облачной непроглядной дымке крутые горные обрывы и разного рода происшествия, например, бесследное исчезновение скота и людей…

В густой молочной пелене можно легко нарваться на многосотметровый обрыв, упасть в ущелье или разлом, потерять тропу.

Появление тумана в горах предугадать невозможно. В считаные мгновения все вокруг затягивает плотная молочная пелена с видимостью от силы в полтора-два метра. Отступление его выглядит не менее увлекательным. Туман — смесь воды и воздуха, одна середина между двух стихий. Рассыпаясь на белые хлопья, он молча уходит туда, откуда пришел, оставляя влажный след на траве и свежее дыхание в качестве напоминания: «Я здесь был».

Туман в горах штука завораживающе красивая!

А теперь обратимся к тем незапамятным временам, когда средневековые ингуши впервые познакомились с Цей-Лоам. Изменчивость вида горы, ее шкодливого настроения придавала ей ореол тайны и святости. Высота трех тысяч метров над уровнем моря завершается пещерой с расположенным в ней древним святилищем, украшенного когда-то позолоченными рогами буйвола, достигающими в длину полуметра. Рядом с пещерой покоятся полуразрушенные древние постройки, копья и стрелы. Пещера лакомый кусок для исследователей, поскольку к ней невозможно подобраться. Возраст святилища — XV век.

В день летнего солнцеворота древние ингуши с величайшим почтением совершали у святилища культ жертвоприношения, сопровождаемый ритуалами и праздником.  

Гору Цей-Лоам называют «троном повелителя». Села — небесный метатель молний, бог плодородия, покровитель природных явлений, громовержец — наисправедливейший и могущественнейший бог ингушского языческого пантеона. Он оборачивался орлом, грозной сильной птицей из всех, парящей высоко в небе в полном одиночестве. Смелость орла, скорость, с какой тот настигал добычу, у древних ингушей вызывали стойкие ассоциации с огненной стрелой — молнией, грозой. Люди верили в проявление воли божества громовержца Селы.

Место, где молния опаляла деревья, считалось священным. На нем строили «сиелинг» — святилище. Но молния могла поразить человека или животное. Ингуши считали, что если в человека попала молния, его отметил сам Села, и человеку возводили «элгыц», считая его святым.

Села согревает землю после зимы, давай жизни всему, что растет. У Селы люди просили защиты от града и сильного ветра. К Селе обращались, если кого-то вдруг одолевал тяжелый недуг. Воистину человеческая вера помогала и помогает нам пережить каждый день!

Жизнь горского населения всегда подвергалась опасностям и лишениям, всецело завися от капризов природы, труднодоступности горных ландшафтов.

Да, многое изменилось. Необъяснимым ранее природным явлениям мы даем логическое обоснование. Мы неподвластны суеверному страху и ужасу, наводнимых плотным туманом. Но мы продолжаем чувствовать бессилие перед природными явлениями и стихиями.

Мы не заселяем горы злыми и добрыми духами, как это делали средневековые ингуши. Но вдохновляемся ощущением свободы, питаясь от неиссякаемого источника энергии, что дают нам горы. Как и древние жители здешних мест, мы обращаемся к горам за их помощью и покровительством.

Камни умеют хранить историю лучше людей.

В центре горной цепи Главного Кавказского хребта, сверкающего ледяными остриями кинжалов мёрзлых вершин. Там, где склоны покрывают изумрудные ковры сочных лугов. В долине дочери полноводной красавицы Сунжи реки Ассы очень давно жил один ингуш и звали его Га.

Он старался жить достойно, и был мудр. Родил трех сыновей: Тергима, Эги и Хамхи. Почувствовав зябкое дыхание смерти, Га завещал своим сыновьям построить аулы. С той поры в Ассинском ущелье появились три поселения с именами их основателей. Об одном из них мы вам и поведаем.

Эги-Кеал, в настоящее время Эгикал или Эгикхал, расположен в Джейрахском районе, административно относится к Гулинскому поселению сельского назначения. Легенда о Га и его сыновьях легла в основу ингушской башенной архитектуры. «Галгаи» — так называли себя жители, что значит «строители башен». Сам же Эгикал считается одним из крупнейших башенных комплексов Ингушетии.

С началом монгольского периода Чингиз-хан намеревался захватить Великий шелковый путь. В целях безопасности торговые маршруты с равнинной местности переместились в горы. Эгикал, включая Хамхи и Таргим, стояли на новом пути его движения.

Горцы активно взаимодействовали с караванами. Успешно торговали сами. Брали с купцов дань. Поселения расширялись, богатели. Некоторые семьи приобрели влиятельность, распространив самоназвание «галгаи» на соседние аулы. Многие из историков полагают, что расселение древних ингушей по Ассинскому ущелью началось с Эгикала.

Вскоре галгаи возвели большой аул Ингушт. Терское казачество прозвало народ этого поселения ингушами. Так родилась Ингушетия — «страна башен».

Опустевший Эгикал большинство туристов посещает ради интересной фотографии. Но только представьте, сколь значима его роль в историческом отношении. XII век. Жизнь аула кипела. В позднее Средневековье он был ареной политического, экономического и культурного развития событий горной Ингушетии.

Укрепленное двойным кольцом оборонительных стен, насчитывающее около 50-ти жилых, 11 боевых и полубоевых башенных сооружений — поселение активно росло и развивалось. Здесь изучали гончарное и оружейное дело, горское право, народную медицину.

Но, пожалуй, главное достижение Эгикала в том, что здесь проживали мастера каменного зодчества. Имена многих из них вписаны в историческую летопись.

Ингушская башенная архитектура — один из величайших примеров человеческого гения. Вы только представьте, монументальное многометровое сооружение возводили без дополнительных приспособлений и строительных техник. Горские жители обрабатывали камни вручную. Строили на труднодоступных участках гористой местности. Но строили на века!

Прогуляйтесь по улочкам Эгикала. Почувствуйте дыхание древнего ингушского поселения. Башни окутаны теплом человеческих рук. Жизнь в горной каменистой местности неласковая. Как растить хлеб? Чем кормить скотину? Людям приходилось нелегко. Но они никуда не уходили. Любили жизнь. Любили горы. Воспитывали детей. Спорили. Воевали. Радовались. Расставались. Плакали.

Они никуда не уходили, пока их не выгнали… 1944 ненавистный год многие ингуши и чеченцы воспоминают с тяжелым чувством на сердце.

Насильственное время Сталинских депортаций не прошло бесследно, отозвавшись глубоким отголоском в русско-чеченском затянувшемся конфликте.

Эгикал существовал до середины XX века. В настоящее время его ценят в качестве архитектурно-исторического археологического памятного объекта. Невзирая на труднодоступный сложный район, радует возрастающая тенденция заинтересованности в углублении исследовательского процесса башенных комплексов.

Радует развитие туристического промысла. Пока что Эгикал представляет хороший рекреационный ресурс. Но, думается, вскоре рядом с этими древними горными замками, как и в былые времена, снова закипит жизнь.

Люди могут жить без гор, ледников, ручьев, тенистых дубрав, животных и птиц. Наше существование от них не зависит. Но если мы станем безразличны к вопросу, «существуют ли они», не поняв важности их сохранения, — мы перестанем быть людьми и тоже исчезнем.

Проявления спокойной жизни на Кавказе, регионе, совсем недавно погруженном в боевые действия, ценятся во сто крат дороже, чем за его пределами. Восстановление мирной жизни похоже на длительный процесс выздоровления республик после тяжелого недуга.

Заповедник «Эрзи» Ингушетии — одна из стадий продолжительной кропотливой работы большого количества специалистов и просто людей, горящих желанием сделать что-то хорошее для своей Родины. Они сумели добиться для уникального во всех отношениях объекта статуса государственной природной заповедной зоны.

Он возродился в 2000 году, став сотым заповедником РФ, а в 2009-м президентский указ увеличил территорию Эрзи в шесть раз.

Кто сказал, что во время военных действий страдает только человек? Сокрушительная сила снарядов выжигает огромную площадь земли вместе со всем живым, что на ней произрастает и водится. Война нанесла природе Ингушетии тяжелый ущерб посредством механического, химического, радиоактивного загрязнения. Тем более, с учетом нанесенного урона ценность сохранения и восстановления заповедника увеличивается многократно.

В настоящее время его территория более 35 000 гектар, занимающих площадь склона Кавказских гор Джейрахско-Ассинской котловины.

Что же особенного в Эрзи? Он расположен в районе горной системы Большого Кавказа с рельефом, соответствующим представлению о горном ландшафте: обрывистые скалы, глубокие овраги и ущелья, пересекаемые венозной системой многочисленных ручьев и рек, впадающих в быстрые воды Терека.

Горы живут своим ритмом. Их природа изменчива, как огромный дышащий организм.

Меняются русла рек, вода заполняет каньоны, превращаясь в стремительные потоки, низвергающиеся с обрывов вниз, вдребезги разбивая породу. Меняется рельеф, подвластный подземным бурям, движениям тектонических плит. Под давлением эволюционного процесса меняется растительность и животный мир. Тут есть на что посмотреть.

Эрзи уникален и всякий раз предоставляет исследователю новые данные. Лиственные леса с дубравами у подножий гор, буковыми зарослями, прозрачными березовыми рощами, липами, рябинами, грабом и прочими породами деревьев занимают больше трети заповедника. Животный и растительный миры Эрзи не менее разнообразны. Биологи часто называют заповедник «приютом для растений, животных и птиц». Взберемся выше и окажемся в изумрудной зоне субальпийских лугов. А на высоте более трех тысяч километров над уровнем моря дремлют ледники.

С точки зрения посещения природных объектов особенно интересны Армхинский и Лежгинский водопады, рощи, прилегающие к ним, целебный источник перевала Бишт. Ну и, разумеется, брендом Эрзи в плане археологии, истории, архитектуры считается Май-Ламский комплекс святилищ и Джейрахско-Ассинский музей-заповедник.

Что есть человек в таком разнообразии здешнего рельефа? Частица природы. Совсем маленькая. Но частица единого целого. И если в этой частице присутствует разум, она понимает одновременно свое ничтожество и силу. Ведь все это великолепие служит именно ей.

Природа Эрзи служит нам, людям, в очередной раз доказывая свое превосходство естественной гармонии по отношению к разрушительному воздействию войны, уничтожающей все живое. Богатство Ингушетии в ее пока еще нетронутой природе и башенном зодчестве. Эрзи уникален для России! Где вы еще найдете столько древних башен среди живописного горного рельефа? Курортов много. Страна башен одна. И это Ингушетия.

Храм — не салон аристократии, куда приходят напомаженным и в блестящих туфлях.

Христианская вера пришла на Северный Кавказ задолго до крещения Руси. Первый путь датируется X-м веком. Константинопольские иерархи убедили принять крещение правителя Алании, крупнейшего средневекового государства Прикавказья. При его дворе организовали епархию, а следом митрополию.

Второй путь указывает на активную миссионерскую деятельность прибывавших посланцев из Грузии. Те, в свою очередь, заботились о расширении собственного влияния, покушаясь на одну из веток Великого шелкового пути, пролегавшую в Дарьяльском ущелье. И сделать это было куда проще через непосредственное обращение горских жителей в христианскую веру. Время правления царицы Тамары, XII-XIII века, завершило пик грузинского миссионерства, объединив Грузию, расширив горизонты ее влияния до Нахичевани. На тот момент Грузия приобрела статус «сверхдержавы».

Одно из очевидных свидетельств христианской веры средневековых ингушей древний храм Джейрахского района Тхаба-Ерды. Внешне ничем непримечательное здание, возвышающееся на зеленом холме около дороги, ведущей на Вовнушки. Однако относительно его неприметности среди исследователей ведутся жесточайшие споры. Официальная дата его возведения VIII-IX века. Но на стенах храма соседствует орнаментальная кладка VII и XII веков, сбивающая с толку. А рядом, дабы окончательно всех запутать, лежат плиты с грузинской письменностью, начертанной шрифтом, относящимся к концу X века.

Радиоуглеводородное исследование храма указало на временной промежуток между 668 и 974 годами. Но обратимся к именованию здания.

К единому мнению ученые прийти так и не смогли. Хотя, вероятно они правы все одновременно.  Храм возводили и перестраивали сотни лет, послойно укладывая временные эпохи. Совсем недавно проведенные исследования показали, что внизу под сооружением есть остатки еще более древнего строения, что говорит о том, что храм появился на два столетия раньше.

Архитектурная композиция Тхаба Ерды представляет некий сплав грузинского и ингушского зодчеств. Присмотритесь к воротам и стенам храма. Древние изображения животных и воинов, установленные реконструкторами прошлых столетий в случайном порядке, не заметить невозможно. Побродите по руинам пристроек.

Ранее храм имел форму креста с расположенными в нем четырьмя внутренними залами.

Если вам повезет заглянуть внутрь помещения, первое, на что вы обратите внимание, это пылинки, купающиеся в косых лучах солнца. Каменная купель, зачем то возведенная на месте алтаря. Грубые толстые стропила из дерева. Отсутствие позолоченного иконостаса и росписей. Темные стены.

Скромность, степенность и величие храма внушает чувство уважения к молитвенному зданию.

Конец функционированию храма положил период монгольского владычества. Связь с Грузией ослабела. Наступила эра мусульманства и христианство покинуло ингушские земли. Но, даже отказавшись от христианства, ингуши относились к храму с должным почтением. Его стены орошали кровью животных. Рядом с храмом устраивали празднества и состязания в джигитовке.

До 1940-го года храм позиционировался в качестве центра культуры и духовных начал Ингушетии. Здесь собирали суд вайнахов. Решали вопросы установления порядка земледелия, согласовывали ценностные ориентиры, обсуждали вопросы торговых отношений с караванами, назначали наказание преступнику, созывали общие сходы, вели подготовку к войне.

Любой из горцев мог оставить в храме ценные вещи и быть уверенным в их сохранности. В засуху здесь молили о дожде. Поговаривают, что Тхаба Ерды возведен там, где Пророк Муххамед глубоко под землей спрятал Коран. В историческо-археологическом значении Тхаба Ерды имеет куда более высокое значение, нежели неся когда-то службу оплота христианской веры. Сколько тайн хранят его стены, и что им довелось видеть и слышать, минуя столетие за столетием…

Процесс возведения башни — живой процесс. Деяние многолетней давности благодаря изучению истории становится всеобщим достоянием.

Там, где быстрые холодные воды горной реки Ассы обнимают подножие скалистого хребта Цорейлама. Где горный массив укрыт густым лесом. Освещенные солнцем, венчая короной остроконечные вершины обрывистых скальных утесов Гулойхийского ущелья, под защитой высокого горного хребта от дожденосного северного ветра, — умелой рукой зодчего возведены два средневековых величественных замка Вовнушки. Невероятно красивое притягательное место с рельефным ландшафтом. Возникает ощущение, что башни «выросли» из скальной породы, настолько образцово они сливаются с природным необработанным камнем.

Ингушская легенда поведает вам о предке рода Оздоевых Маго-Цикким, заложившего в западной части ущелья по правую сторону Ассы в верхнем русле Гулой-хи первую башню. Середина XIV века знаменовалась переходом ингушского башенного строения на совершенно иной уровень мастерства.

Вовнушки — общепризнанный эталон башенной культуры. С тех самых пор на воздвижение одной башни роду давали один год.

Вторую башню после смерти отца Циккима воздвиг его сын Эзди. Третью построил уже сын Эзди Оздо, заняв восточное крыло. Род Оздоевых рос, подбираясь к небесам по каменной лестнице. В 1800 году их руками построены 26 башен. В настоящее время Вовнушки одна из лакомых достопримечательностей, место посещения равноценно людей, проявляющих неоднозначный исследовательский интерес к культуре Ингушетии и тех, кто хочет здесь просто побывать в виду популярности достопримечательности.

Археологи считают, что замковый комплекс предназначался не только в целях военной безопасности, но и в качестве боевого поста, охраняя пролегавший здесь маршрут Шелкового пути. Караваны, продвигаясь через Ассинское ущелье, направлялись к склонам с северной стороны горной цепи Большого Кавказского хребта, и далее через долину Сунжи осуществляли спуск в «Город Солнца» Магас.

Вовнушки включает два отдельно стоящих замка. Каждое сооружение — это группа из башен в четыре этажа с плоской крышей, высоким парапетом, узкими отверстиями для стрельбы и слежения за территорией. Башни эффектно сторожат разные стороны ущелья, идеально охраняя его вход. Чтобы к ним подобраться, придется петлять по скалам, преодолевая трудный путь горной местности. Входы в строения расположены так, что без лестницы внутрь не попасть. Между собой замки объединяли подвесные канатные мосты. При захвате башни мост обрубался, давай шанс на спасение другим людям.

Пожалуй, самое поразительное, что у башен нет фундамента. Они, будто выросли из скалы, составляя с ней единое целое. Уникальный сплав природного и рукотворного искусства!

Говорят, что место под новую башню выбирали с помощью молока. Его щедро лили на землю и там, где белая жидкость не впитывалась, начинали строительство. Молоко входило в состав раствора, скрепляющего каменные блоки. Да, такой способ может показаться расточительством ценного продукта. Но давайте рассмотрим цель зодчих. Мастера строили на века. Башни должны были выдерживать погодные шторма, минимально подвергаясь износу.

Замки стоят больше половины тысячелетия! Их миновали войны и природные катаклизмы. Цель зодчих достигнута, вам так не кажется? В настоящее время Вовнушки объект историко-археологического изучения, гордость Ингушетии. Тот, кто смог возвести башню, увековечил свое имя, дав пищу для размышлений будущим поколениям. Зодчие знали, что делали.

В Вовнушки едут не только ради изучения и осмотра замковых комплексов, но и ради знакомства с жителями аула, их бытом и культурой. Эти люди живут в одном из самых старых поселений Ингушетии недалеко от скал. Рядом с комплексом размещаются могилы тех, кто покинул здешние земли, включая шарообразный мавзолей и ряд склепов.

Замковый комплекс Вовнушки номинирован на одно из семи чудес России. Он дошел до финала, навсегда заняв место в сердцах ингушей и россиян, как истинное историко-архитектурное чудо. Его причудливые формы отражены на марках и монетах, внушая трепет и благоговение тем, кто знаком с Вовнушками не понаслышке.

Там, где небо сливается с отрогами Главного Кавказского хребта рождается могучая стихия горной реки Ассы. Свои силы она вьет из десятков ручейков, стекающих голубыми лентами с тающих ледников. Образуя мощный поток, за много столетий ручьи прорыли глубокое ущелье с одноименным названием «Ассинское».

Несет свои бурные воды река Асса, охватывая высокогорье грузинской земли Хевсурети. Мощной струей она врывается, завладевая обширным плато Ингушетии и далее, набрав зрелости полноводной реки, спускается к северокавказской низменности, овладев спокойным нравом, отбросив былые страсти.

Воды Ассы древние ингуши считали священными. Поговаривают, ее имя связано с сектантским движением древних иудеев эпохи раннего христианства. С ингушского «аьса» — означает «богоотступник» или «язычник». К «аьсам» причисляли вайнахов, хевсуров, осетин, карачаевцев и балкарцев.

Асса красивейшая из рек Северо-Кавказского региона. Ее чистые воды любит форель и проживает она здесь в огромных количествах. Одно за другим сменяются широкие и длинные песчаные плёсы, — излюбленные места рыбаков, — здесь можно стоять часами, забрасывая удочку и всякий раз ожидая мощную поклевку. Терпения хватит на 20, может 30 рыб. И тянет опробовать новый плёс, где все повторится сначала.

Дождавшись вечера, устроив бивак под скалой и разведя жаркий уютный костер, приготовив форелевый шашлык, познаешь вкус, какого не пробовал за всю свою жизнь. Нальешь крепкого чая в потемневшую кружку и почувствуешь, как горный воздух обнимает тело и дух. Верх блаженства познать несложно. Часы сумасшедшей рыбалки только сейчас дают знать, — силы на исходе. Приготовив теплую постель, снизив активность, спишь и слушаешь колыбельную мудрой Ассы.

Минуя территорию Арамхинского (ныне Джейрахского) ущелья, дорога ведет в Чулхойское, и затем Ассинское, где пролегало одно из ответвлений основного маршрута Великого Шелкового пути. Протяженность его составляла около 17-ти километров.

Узкая расщелина. Вертикальные каменные глыбы, их крутые склоны, всевозможные выступы с различными геологическими образованиями, создаваемыми природой на протяжении миллионов лет, представляют невероятные причудливые формы, играя цветом и очертаниями. Фантастические виды. Что не поворот, то сюрприз.

Природа — лучший творец с безграничной фантазией. Остается гадать, есть ли что неподвластное ее интеллекту?

Благодатный край. Благодатный форелевый мир… Но не все едут за форелью и природными красотами. Ассинское ущелье — богатый край и на памятные объекты колоссального историко-архитектурного, культурного, археологического значения Республики Ингушетии. Первая встреча — древний христианский храм Тхаба-Ерды. Постройка напоминает многослойный «пирог» из временных эпох. Его стены, собранные из каменных блоков, орнаменты, письменность, рисунки — указывают на разные исторические периоды.

Недалеко от древнего храма, занимая правый берег Ассы, расположен средневековый аул Таргим. Люди едут сюда ради изучения и осмотра каменных гигантов: боевых, полубоевых и жилых башен. Рядом с Таргимом установили огромный валун в память о тяжелом времени депортирования ингушских жителей.

Говорят, из-за отказа от переселения здесь были сожжены старики в количестве ста человек.

Еще один большой замковый комплекс, расположенный в Ассинском ущелье — Эгикал. Ранее это был культурный, политический, экономический центр горной Ингушетии. В селе Мужичи недалеко от Эгикхала есть одно местечко, излюбленная точка посещения туристов — дом отдыха С. Плиева. Здесь можно совершить остановку. Отдохнуть, чтобы без спешки со всей внимательностью и неторопливостью осмотреть древние поселения Ассинского ущелья.

Когда-то в этих местах кипела жизнь. Люди праздновали. Собирали военные походы. Решали земельные вопросы… Многочисленные руины, в беспорядке раскиданные по долинам и склонам камни, — знают многое из прошлых лет, что хотелось бы разгадать любопытному исследователю. На этом, пожалуй, и закончим повествование…

Равно, как и почитание солнца, неба, водных источников, земли, ветра… — у многих древних народов существовал культ гор. В глазах людей стройные часто недоступные, прячущиеся за плотной молочной пеленой или, наоборот, освещенные ярким солнечным светом, горные вершины всегда ассоциировались с таинственностью. Им придавали глубокое значение святости. Связано это, в первую очередь, — с архаичным мировоззрением, во-вторую, — с любовью и уважением природы, всего живого, Родной Края.

У средневекового ингушского населения тоже была своя священная гора с ингушским наименованием Мят-лоам и русским гора Столовая. Наши соотечественники назвали ее так, поскольку вершина горы благодаря своеобразному географическому устройству похожа стол, — огромный плоский стол, притягивающий взоры людей, живущих у его подножия, для свершения разных ритуалов и празднеств.

Часто скрывающаяся за облаками, наделенная сверхъестественным силами, — Мят-лоам порождала вокруг своей величественной персоны предания, мифы о мироустройстве, суеверия, волшебные сказки о духах, богах, героях. На ее вершине люди построили три святилища. Мят-Сели, — одно из наиболее популярных и сохранившихся, посвященное громовержцу Селе. Мятар-Дяла и Соусон-Дяла, — вполне вероятно святилища построили богу Дяла, создавшему небо и землю, или его детям. К сожалению, от последних двух построек сохранились только разрушенные стены.

Мят-Сели согласно археологическим данным возвели до XVI века. Постройка напоминает прямоугольник с зауженной двускатной ступенчатой крышей, достигающей общей высоты в 4,92 метра. Высота стен 1,77 метров, толщина — 50 сантиметров. Помещение святилища внутри в длину разделяется на два равных посредством стрельчатой арки.

Каждый год в день солнцеворота у Мят-Сели средневековые ингуши проводили обряд жертвоприношения, сопровождаемый молениями и грандиозными праздниками. Этот день знаменовал приход летнего периода, определяемый при помощи искусственно созданных ориентиров, время, когда солнечное святило достигало наиболее высокой точки в небе, оставаясь там несколько дней, чтобы совершить поворот на зимний путь.

Конец XIX века знаменован приходом мусульманства и его влияния на мировоззрение ингушского народа. Люди ограничили ритуалы, обходясь принесением жертвы и разделением мяса на общественной трапезе.

По данным историков, опираясь на свидетельства очевидцев, обрядовые моления, связанные с просьбами послать дождь, ингуши проводили до XX века.

Известна доподлинная информация о том, как местное население Джейрахского ущелья в 1925 засушливом году у святилища Мят-Сели молилось о дожде, сопровождая обряд жертвоприношением. Группа людей под предводительством жреца совершила подъем на священную гору, приведя за собой жертвенного быка. Его поставили так, что голова животного была обращена к востоку. Верховный жрец, повернувшись на восток, произнес молитву, прося бога послать дождь и большой урожай. Потом быка зарезали. Сварили мясо в заранее поставленных огромных котлах. Разделили трапезу.

По другим данным на Мят-лоам регулярно собирались для проведения народного совета с целью принятия важных решений. Проводили турниры, посвященные джигитовке, определяя лучших наездников.

Гора Столовая яркий пример явления культа гор, скрывающего, как идейные, так и материальные корни. Дикая природа всегда грозила человеку опасностью. Но ингуши не заселяли горную местность добровольно. Они родились там, это был их само собой разумеющийся выбор.

Поколение сменяло поколение, передавая своим детям обычаи, традиционные взгляды. Горы грозили человеку реальной гибелью. В густом тумане легко потерять тропу. Нередки случаи, когда поголовье скота погибало, сорвавшись с обрыва. Отсюда мифологическое значение у ингушского населения образа рассерженных богов и злых духов, равно как и защитников человечества. Фольклорные персонажи, связанные с горами, ярко раскрашены воображением человека, наделившего их вполне реальной живой силой.

О Владикавказе исписаны сотни тысяч страниц художественных произведений. Поэтические строчки и высказывания людей, чьи имена запечатлены историей, легкой вуалью окутывают город у Терека.

Там, где стелется зеленым ковром Осетинская равнина. Где проходит путь, знавший следы Лермонтова, Пушкина, Грибоедова, Орду и даже помнит шествующие торговые караваны. В 30-ти километрах от Дарьяльского ущелья, точки рождения бурного потока, главного бренда Восточного Кавказа реки Терека, шумно катящего воды с гор на равнинную местность, — расположен Владикавказ или Дзауджикау, так величают столицу Осетии представители местного населения.

Владикавказ располагает приличным архитектурным наследством с уютным историческим центром приятного человеческого масштаба. В советские времена и постсоветский режим его практически не смогли испортить. Панораму Терека заслоняют лишь несколько современных построек. Близость цепочки гор — еще один штрих в пользу привлекательности города. Но рассмотрим подробнее то, собственно, зачем и едут туристы — достопримечательности Владикавказа.

Проспект Мира, олицетворяющий дух старого города, представляющий собой центральную улицу Владикавказа. Он переименовывался несколько раз, однако смог сохранить свой облик неизменным еще с тех незапамятных времен, когда здесь возводили купеческие хоромы дворяне и чиновники.

Владикавказский проспект знаменит прогулками Пушкина, Булгакова, Лермонтова, Горького… Дышит стариной.

Особая атмосфера ощущается в зданиях, оформленных в стилевых решениях модерна и электрики. Чудесный вид на Столовую гору придает улице особый колорит. Брусчатка, трамвайные пути, зеленая аллея с уютными лавочками, изобилие магазинов с сувенирами, кафешками, приятная музыка, иногда прерываемая призывными возгласами муэдзина… — все это не может не сказываться на особенном шарме города. Одно из наиболее атмосферных и красивейших мест Владикавказа — старейший парк основоположника осетинской литературы Коста Хетагурова. Памятник, посвященный писателю, излюбленное место туристов с целью запечатлеть себя в здешних местах.

Парк расположен на одном из берегов Терека. Облагороженный цветами, фыркая брызгами фонтанов, красуясь скульптурой с национальным колоритом, привлекая прохладой искусственного пруда, где нежатся лебеди с утками — считается визитной карточкой Владикавказа. Туристам нравится кормить птиц, фотографироваться, кататься на лодках и катамаранах, проплывая под раскидистыми ветками плакучих ив.

Набережные Владикавказа, расположенного по обоим берегам Терека, еще одно излюбленное место гостей города. Широкие ухоженные тротуары, симпатичная зелень кустарников, баннеры, посвященные историческому прошлому города и Осетии — располагают к неспешной прогулке и приятной беседе.

Если вы начнете прогулку от проспекта Льва Толстова, сможете полюбоваться на город со смотровой площадки.

Владикавказский остров зелени, занимающий более 20-ти кв. километров, знакомит посетителей с двумястами видами деревьев и растений, включая исчезающие породы, часть из которых принадлежит к флоре прошлых геологических эпох.

Цель основания дендрария как раз и заключалась в том, чтобы сохранить исчезающие виды. Среди горожан зеленый остров очень популярен.

Недалеко от нашего дендрария, покрывая площадь в 57 гектаров, выстроен его аналог «Нартон». Терренкур посещают с целью знакомства со скульптурами нартских легенд. Каждая фигура весит под три тонны. Лес пересекают велосипедные и пешеходные дорожки. 

Владикавказ лежит у самых гор, упираясь улицами в белое полотно скальной породы. Его старые проспекты помнят Гамзатова, Мандельштама, Визбора, Берггольц, режиссёров Марлена Хуциева и Эмира Кустурицу, актера Егора Бероева и даже премьер-министра Индии Индиру Ганди.

Эти люди посетили Владикавказ, чужой для них город, хоть и в разные периоды времени… Они жили здесь, познав гостеприимство осетин, обретя новых друзей, родив на свет творческое вдохновение, подарившее миру великие произведения.

И нет сомнений в том, что город не сможет очаровать и вас, уважаемый читатель. Даже с разбитыми дорогами, и со скрипящим стареньким трамваем, с самостроем и полуразвалившимися деревянными домишками — но удивительно милый, теплый, уютный с непременным огромным запасом прочности и жизни. Его пытались уничтожить много лет. Но не смогли. Добро пожаловать в столицу Осетии!

Куртатинскому ущелью по праву принадлежит звание жемчужины природного достояния юго-западного направления Северной Осетии.

Горная своенравная Фиагдон, питающая свой исток голубыми водами ледников Архона, Сырхбарзонда и Тепли, бурным потоком прорвала породу скалистых массивов, образовав изумрудную долину, покрытую луговыми и лесистыми грабово-буковыми невысокими склонами Кавказских предгорий. По рассказам местных долгожителей, когда-то давно Куртатинское ущелье укрывал густой лес, а Фиагдон скромно прятала свое устье за лохматой шубкой мха. Но времена меняются…

Практически все осетины знакомы с легендой основания Куртатинского ущелья, связывая его образование с основоположниками братьями алагирцами Куртом и Тагом. В настоящее время общая протяженность ущелья составляет более 50-ти километров. Его считают основным очагом формирования национального характера осетинского народа, начиная с эпохи Раннего Средневековья.

В те времена здесь кипела жизнь, по району пролегал знаменитый караванный путь, далее следуя в Закавказье.

Прямиком у дороги, спешащей скрыться в ветвистой зелени лесной котловины, разбросаны несколько домишек. Это селение Тагардон, одна из достопримечательностей Куртатинского ущелья. В 50-е годы здесь функционировал лесопильный завод. А сейчас проживают семьи егерей и лесорубов, пасечники, лесники. Меловые отвесные стены окрестностей Тагардона, на которых пытаются удержаться корнями редкие группы деревьев, не желая расставаться с жизнью, богаты многочисленными углублениями, нишами, впадинами. Их хорошо видно с дороги: манят искателей приключений своей непокорностью.

Большинство из пещер расположены в таких местах, что без сноровки альпиниста и соответствующего снаряжения не подберешься.

Одна из наиболее примечательных и открытых для посещения — Карстовая, именуется Нывджын-лагат, что, в переводе с осетинского означает «пещера с рисунками». Сразу у входа вы попадете в широкий грот, постепенно образующий подобие узкого каньона. Потрясающее местечко, привлекает внимание туриста анфиладой затейливых форм сталактитов, сталагнатов и сталагмитов. Каскадные натеки, покрывающие своды, колонны, окрашенные бурыми  и желтовато-розовыми тонами окислов железа, колодцы, выступы, глубокие подземные залы будоражат недра человеческой фантазии, рождая на свет духов, монстров и богов.

Кадаргаванский каньон еще одно природное чудо, любимый объект паломничества тургрупп, равно как и предпочитаемое место отдыха большинства осетин. Строптивый характер Фиагдон в известковой породе прорезал узкую щель, достигающую глубины в 60 метров.

Там, далеко внизу кипит, грохочет, беснуется непокорный поток Фиагдон, над которым в немом молчании застыли каменные валуны, образуя подобие мостов. Дикое, совершенно необузданное творение единения природных стихий, очевидно указывающее, до чего скудна фантазия человека по сравнению с этим.

Но мы движемся дальше, достигая Дзивгисской крепости XII-XVI веков. Довольно необычный исторический памятник Северной Осетии, образованный естественными углублениями горы Кариухох, сформировавшимися непосредственно в известняковой породе благодаря воздействию атмосферных факторов. Рука древнего осетина искусно заложила стены из камня, намертво связав их блоки раствором. Дзивгисская крепость еще один памятный объект, заключающийся в тесном сплаве нерукотворного природного и рукотворного человеческого творчеств.

Сакральное место для осетин, хранящее глубокий смысл в военно-патриотическом архитектурном каменном ансамбле, — крепость до сих пор служит символом стойкого духа и твердой обороны, отвечающей за безопасность населения.

Ну и, коснемся еще одной национальной гордости Куртатинского ущелья — замкового комплекса Курта и Тага, расположенного в селе Уаллагсых на вершине горы Хакун. Его уникальность в генеалогической связи фамильного родства владельцев башни с большинством осетинских фамилий. Согласно древнему преданию башню построили два брата алагирца, они же заложили основу Куртатинского. Вплоть до начала XX века ущелье служило третьей по значимости дорогой для торговых караванов после Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог. Благодаря торговым отношениям осетины богатели, приобретая влияние, в том числе и на близлежащие районы. Описываемый участок скального хребта строптивая Фиагдон будто одним ударом расколола на две части. Путник, будь осторожен! В здешних местах любит шалить ветер… 

Прогулка в горах равнозначна посещению храма.

Северная Осетия изобилует распространенными двойными названиями рек и обрывов. Наглядный пример, шумная осетинская река Фиагдон пробила себе дорогу, разрезав скальные массивы Лесистого, Скалистого и Пастбищного хребтов, достигающих высоты в 1800 метров. Ущелье, рожденное ее бурным потоком, носит два имени: Фиагдонское — в честь матери реки, и Куртатинское — от осетинского «куырттаты ком», считающееся родиной богатырей нартов.

Нижнюю часть ущелья называют Кадаргаванским каньоном. Хотя все это один объект, природный цельный комплекс, с произрастающими густыми лесами, изобилующими грибами, кавказской мушмулой и другими щедрыми дарами, привлекая местных жителей, устремляющихся теплой порой в зеленую ветвистую глушь собирать урожай.

Внизу обрыва гуляет шустрая Фиагдон — родной край изумрудной форели, голубовато-серого подуста, усача. Ее сестер, таких же своенравных и противоречивых, как вся природа Северной Осетии, всего 110 рек. И все они берут начало от лунных вод тающего ледникового пояса, кроме двух родниковых. И все 110 потоков по венозной системе Северного Кавказа устремляются к сердцу гор Тереку.

Направляясь к Фиагдонскому ущелью, вам встретятся селения Гусара и Горного Карца, Дзивгишское, привлекающие внимание красивыми горными склонами с причудливыми формами хребтов и гребней. В ауле Гусара можно напиться воды из источника, каскадными волнами стекающего к дороге.

Примечательно, что здешняя округа горных аулов изобилует каменными строениями. Осетины возводили башни с разными целями: в качестве жилья, упреждая набеги кочевых племен, для скота и хранения зерна, с целью расчищения клочков пространства от обильного камня, падающего с гор после зимнего периода, ветреных и дождливых дней. Горцы выкладывали из булыжников вертикальные столбы, экономя место.

Камни непокорны, имея свойство скатываться вниз. У осетин время сбора камней вошло в традиционный обычай. Отсюда известная поговорка: «Время собирать камни», что значит в нашем понимании «Всему свое время».

Аулы Самыти и Барзикал. Когда-то давно по сухим, обрывистым, широким землям Солнечной долины шли торговые караваны. Тут проходила конная тропа. Конь — лучший друг и брат горца. В селе Самыти установлен памятник коню воина куртатинца. По дороге часто встречаются заброшенные шахты. Добывали руду. Поднимаемся выше.

Аланский Свято-Успенский мужской монастырь располагается в высокогорье Куртатинского ущелья. Похож на средневековый замок, на самом же деле строение новодел, XXI века. Возведен по традициям древних аланских мастеров каменного зодчества. Рядом расположены руины сторожевой крепости, приютившись на краю обрывистого выступа ущелья.

Основой храм по центру монастыря построен в честь Иверской Моздокской чудотворной иконы Богородицы, подаренной царицей Тамарой православной Грузии в XII-XIII веках.

Набираем высоту, взбираясь по Куртатинскому ущелью, отчего закладывает уши, осматривая по пути то, что осталось от крепости и сторожевой башни. Высота 1870 метров. Прохладная сырость. Горная скальная порода серого камня с подтеками причудлива и вычурна, стыдливо прячет формы под густым туманом. Зона 10-15 километров Медогробинской подковы хранит 18 исчезающих водопадов. Вода аккуратно спускается по отрогам хребта, питаемая влагой сезона дождей периода конца мая начала сентября.

Внизу можно рассмотреть Даргавскую котловину. В XV-XVI веках горы решительно скидывали с себя часть породы, заваливая котловину почвой. Так родилась плодородная Даргавская долина. На горе зорким взором сторожит селение Даргавс стройная башня боевого назначения. А рядом пристроился город мертвых.

Родовые осетинские склепы со сваленными в кучи, разбросанными костями и черепами людей разнятся по высоте в зависимости от того, какому статусу принадлежит семейство. Старое кладбище называют музеем под открытым небом.

Ленивые сгустки туманной рваной вуали ласкают вершины гор. Они тянут свои щупальца к сознанию, обволакивая его медленно, накрывая пеленой все чувства и мысли, заставляя угаснуть, как и жизни тех, кости которых покоятся в склепах. Хорошо ни о чем не думать…

Осетины народ гостеприимный, а их пироги с добавлением сыра, мяса, черемши и свекольных листьев, испеченные на открытом огне, невероятно вкусные и сытные благодаря овечьему жирному сыру. Они пахнут костром и теплом рук заботливой хозяйки. Пожалуй, после такого многогранного полноценного отдыха стоит вернуться из прошлого и вкусить настоящее еще разочек.

Топазовые горные реки Северной Осетии прозрачны настолько, что опустив руки в холодные воды видишь, как белеют лунки на ногтях. Пронзительная бесконечность горной гряды. Строгие очертания башенных сооружений. И люди. Особенные люди. Хозяйки, вкусно пахнущие свежей выпечкой с сыром... Да, здесь другой менталитет, как у людей, так и у природы. Вы не гость — вы родственник, с долгой дороги вернувшийся домой.

В ауле Уаллагсых южнее от селения Даллагкау есть высокая гора Хакун. Ее серая порода видела много поколений осетин и помнит, как на самой вершине, венчая седую голову скалы диадемой, под высоким небом два брата алагирца возвели башню. Старинному сооружению по праву принадлежит звание жемчужины Куртатинского ущелья. Оно бесценно не только среди археологов, но и для осетин, поскольку считается родовым замком множества осетинских семей. Курта и Тага основали корневую систему осетинской нации — Куртатинское и Тагаурское общества, вырастив генеалогическое дерево в более ста фамильных ветвей Северной Осетии.

Говорят, строители башни жили дружно, пока не поссорились во время охоты. Каждый из братьев обладал дрессированным соколом. Однажды их соколы устроили между собою бой, победу одержала птица брата Курта. Тага поражение своего сокола счел для себя плохим знаком: «Когда-то и брат мой одолеет меня, как его сокол одолел моего». Так он подумал и ушел в Даргавское ущелье, где обитали ныне потомки чеченцев и ингушей кисты. Тага завоевал ущелье, прогнав кистин и обосновавшись здесь же. Курта остался. Теперь его имя носит эта местность — Куртатинское ущелье.

Дорога к башне петляет, вьется змеей, приближая фактуру неба: то ровную серую, то с объемными цвета антрацита тучами. Жаль, потрогать нельзя. Ускользающий горизонт не дает покоя беснующемуся сознанию. Не доезжая до самой вершины горделивой Хакун, встречая всех, кто проезжает мимо, приглашает путника снять головной убор святилище Дзивгиса, посвященное покровителю странствующих и воинов Уастырджи. В знак почтения древние осетины спешивались с коней, снимали папахи. Каждый клал в святилище денежное пожертвование. С тех пор мало что изменилось, осетины почитают это место, верят в существование Уастырджи, останавливаются, чтобы привязать к дереву полоску ткани мысайнаг, вверяя себя и свою семью надежному покровителю дальнего странствия.

Рядом с башней Курта и Тага находятся руины второй более древней боевой башни и еще одного строения жилого назначения. О происхождении этого сооружения бытует интересная легенда. Очень давно на горе Хакун жила осетинская семья с единственным сыном. Однажды юноша не подчинился отцу, за что был строго наказан. Молодой человек оставил родительский дом, бежав в аул Кадгарон, где проживали черкесы. Он попросился к одному черкесскому князю в слуги. Тот принял его, а вскоре привязался, как к родному сыну.

Раз черкесский князь и его друзья отправились в путь. Доехав до места, где ранее находился аул Эльхотово, путники задержались на несколько дней. Молодого осетина с высокой башни заметила девушка. Она долго любовалась его усердием, а потом позвала на тайную беседу. Молодой человек полюбил свою избранницу,  предложил стать его женой. Девушка согласилась. Князь осетина, узнав о том, что его верный слуга хочет оставить его ради будущей семьи, дал согласие и отпустил осетина, освободив без выкупа. Он снабдил юношу хорошим оружием, дал коня.

Зажили девушка с осетином счастливо. Как-то раз молодая жена заметила в глазах мужа скрытую печаль. Она спросила о причине. И ее муж поведал ей о побеге и оставленных родителях на горе Хакун. Молодая жена предложили осетину ехать к его родителям и жить с ними. Так они и сделали. Но сын не осмелился прийти в дом к родителям, выстроив свою башню чуть ниже башни родителей в местности «Валасих».  Но однажды отец с высоты своей башни увидел чужое строение, обосновавшееся в собственных владениях, и возмутился: «Кто осмелился построить башню на его земле? Кто решился на подобную дерзость». Он спустился проучить негодника. Но когда узнал, что это его родной сын, простил и очень обрадовался.

После смерти родителей наш осетин стал полноправным хозяином отцовских владений, перешедших ему по наследству. Вскоре у молодой семьи родились два известных нам мальчика: Курта и Тага.

Замковый комплекс Курта и Тага в настоящее время пребывает в плачевном состоянии. Он требует срочной реставрации, укрепления и консервации. Если этого не сделать, обрушения скальной породы, трещины погубят башню. Так уже обрушилась вторая башня замка, о которой мы поведали вам легенду ранее.

Местные проводники говорят о Северной Осетии, как о малой Родине, которая не сразу делает тебя своим. После посещения ее каменных каньонов, пещерных крепостей, алмазных водопадов, бурных рек, изумрудных альп, — она еще не раз потревожит самые дальние уголки памяти, колыхаясь воспоминаниями, будоража подсознание яркими снами. И в следующий раз после долгого странствия захочешь вновь вернуться туда, где нашел свою малую Родину.

Всякий человек, позволивший себе пробраться в склеп, за свое любопытство расплатится жизнью. С давних времен люди селения Даргавс Северной Осетии чтут это поверье. Осетины не посещают город мертвых после захода солнца, не заглядывают в склепы, боясь потревожить души людей, покинувших этот мир.

Даргавс необычное место. Мягкий климат. Даже в осенние дни дожди обходят селение стороной. Зимний период теплый и сухой. Триста дней в году склоны освещаются солнечным светом. Много равнин, что не свойственно для горной местности.

Поговаривают, Даргавс расположен в особой магнитной зоне нашей планеты. И каждый склеп возведен по центру ячейки геомагнитной сетки. Благодаря сквозным окошкам в башенках склепов помещения хорошо обдуваются ветрами, способствуя быстрой мумификации тел умерших. Подъезжая к Даргавсу можно легко рассмотреть ряд домиков, небрежно разбросанных по склону горы. На закате оранжевые лучи солнца обнимают склон, пытаясь проникнуть в темноту усыпальниц. Что они хотят? Разбудить тех, кто давно простился с грешным миром?

Первые усыпальницы Даргавса археологи относят к периоду начала XVII века. Каждая семья выстраивала свой склеп. Всего около ста усыпальниц. В 70-е годы 60 склепов раскопали и вскрыли. 40 построек оставили нетронутыми, отдавая дань уважения осетинскому народу. Меньшая часть склепов врыта в почву. Большая часть могил надземные, достигают высоты в два, реже четыре яруса.

Тела умерших людей клали в склеп через проем в стене, закрывая отверстие деревянным щитом. Останки близких умерших родственников постепенно заполняли боковые полки, со временем опускаясь ниже. Места под новые погребения освобождались. Одна усыпальница вмещает более ста покойников.

Даргавс заселен давно. Археологи нашли много памятных объектов, включая аланский могильник конца первого тысячелетия нашей эры. Селение считается одним из оплотов осетинской культуры и общества, основанного алагирцем Тага — Тагаурского.

Подданные звали Тага Тагауром. В дальнейшем его правление заложило крепкую основу под развитие целого ряда знатных осетинских родов: Кудаковых, Тхостовых, Тулатовых, Аликовых, Кануковых, Мамсуровых и т.д.

Даргавс считают зловещим местом. Осетины хорошо помнят о черной смерти, погубившей практически весь осетинский народ, сократив его численность с двухсот тысяч до шестнадцати. В ущельях гор бушевал не ветер, эпидемия чумы зловонным плащом накрыла малый народ. Рубеж XVIII-XIX вв знаменован вымиранием целых родов. Заболевшие, зная, что их вот-вот настигнет смерть, предпочитали уходить в потомственные склепы.

Нелепо и безжалостно ждать, когда умрешь и проводить последние дни в усыпальнице. Но лучше, чем боятся заразить близких сердцу людей. Уходя, горцы давали шанс на спасение тем, кого любили.

Односельчане приносили к склепам воду и еду, оставляя продукты на каменных подоконниках. Если еда оставалась нетронутой, человек знал, — его родственники ушли в иной мир.

Что еще могли противопоставить люди черной смерти в то время? Дурная слава Даргавса вполне обоснована этим чудовищным событием.

Исследователи проводили работы в склепах с величайшей осторожностью, опасаясь возбудителя инфекции. В 1967 году делали первые пробы, показавшие его отсутствие. И даже в этом случае люди боялись «зачумленного» места. Почти все участники исследовательской экспедиции отдавали предпочтение прорезиненным перчаткам и маскам.

Может быть, ученых смущало не только вероятное наличие возбудителя чумы в склепах, но и сам факт огромного количества людей, погибших в усыпальницах?

В процессе изучения захоронений были найдены предметы быта, оружие, одежда и украшения разных временных эпох. В склепах нашли вырезанные из дерева погребения, напоминающие ладью. Изумлению археологов не было предела. Высоко в горах, там, где никогда не было судоходного транспорта, обнаружили деревянные предметы, свидетельствующие о мореплавании.

Недалеко от усыпальниц нашли много монет. Люди, хороня родственника, бросали монетку со склона. Осетины считали так, если монетка ударится о поверхность камня, душа близкого человека успешно миновала промежуточный путь между небом и землей, достигая небес. Это был хороший знак.

Последние склепы относят к 30-м годам XIX века. Традиция усыпальниц Даргавса оборвалась благодаря процессу депортации осетин из горной местности на равнину. В настоящее время селение практически пустует. Суровый горный серпантин, начиная свой путь с Фиагдонского ущелья, петляя в лесных зарослях, иногда выбегая на простор, прячась за каменистыми навесами, сторожит Даргавс. С вами ветер и солнце. Покойтесь с миром…

Система традиций и обычаев осетин — визитная карточка республики. Познать национальный характер осетин можно, но для этого стоит отправиться в горы.

Куртатинское ущелье рождается там, где горные теснины Кадаргаванского каньона в крепких объятиях сдавливают исступленный поток Фиагдон. Здесь в ходе тектонического движения плит образовался скальный выступ, на котором древние осетины XIII-XVI веков построили Дзивгисскую пещерную крепость. Ее пустым бойницам видно каждого странника, кто ступает в ущелье.

Аул пристроился между устьем реки и склонами массива Кариухох. В те давние времена вольных горских племен каждый, кто проезжал по опасному пути Кадаргаванского каньона, неминуемо встречался со стражей селения Дзивгис. Предназначение грандиозного строения оборонительной крепости «Дзывгъисы фидар» заключалось в защите входа в ущелье от вражеских набегов, что в Средневековом Северном Кавказе считалось нормой.

Крупное наскальное пещерное сооружение, описываемое нами, включало семь оборонительных конструкций, расположенных у входных проемов в естественные камеры скальной породы. Между собою отдельные башенные строения соединялись благодаря системе консольных деревянных балок, укрепленных в расщелинах горы. На балки клали деревянные настилы, по которым как по мостам можно было перейти от одной башни к другой. В опасном положении настил убирали. Укрепление становилось практически недоступным, сохраняя горцам жизни. Каждая башня во время военных действий функционировала в рамках автономного режима.

Седой страж ущелья, его центральная крепость, располагающаяся на приличной высоте, обладала вместительностью до ста горских воинов. Строение до сих пор считается одним из наиболее ранних боевых сооружений периода 1239-1395 годов, предназначавшееся в качестве защиты осетин от вражеских отрядов.

Камни помнят ожесточённые бои горцев с войсками Тамерлана.  Полководец двинул свои отряды взять штурмом аланские крепости на вершине скалы области Иркувун (осетинское самоназвание местности). Взобраться туда было очень нелегко. Их высота велика настолько, что «у глядевшего мутилось в глазах, и шапка падала с головы…».

Историк Йезди в «Книге побед» рассказывает о войсках Тамерлана, после кровопролитного боя с горскими воинами пробравшихся в ущелье и жестоко расправившихся с осетинами. Свидетельством летописи персидскому знатоку побед и войн служит крупное захоронение того времени, найденное археологами в Дзивгисе. Могильник насчитывает 235 останков, среди которых много женщин и детей.

В XIX веке в крепости побывал Владимир Толстой. Пещера в лоне скалы, наполненная телами осетин, произвела на писателя огромное впечатление. Описывая исторический период походов Тимура, как звали Тамерлана на Кавказе, Толстой не забудет рассказать и про могильник, произведший столь сильное впечатление на мастера пера.

В 1888 году Дзивгисскую крепость во главе исследовательской экспедиции посетил этнограф Всеволод Миллер: «Под самым сводом скальной породы находятся могильные камеры, в которых ранее лежали останки погибших: одни — в деревянных гробах, другие — в бесформенной куче, где сложно найти положение костяка…».

Среди предметов обнаружены бусы, браслеты, кольца и серьги из бронзы, металлические зеркала, глиняные сосуды, кинжалы, табакерки с искусной росписью и другая утварь.

Стоит отметить факт множественных повреждений памятных исторических объектов Северной Осетии в виду карательных экспедиций войск Российской империи. Например, в 1830-м году отряды генерала И. Н. Абхазова повредили, практически разрушив до основания многочисленные укрепления Куртатинского ущелья, включая Дзивгисскую крепость.

Это не единственное военно-стратегическое сооружение осетин. Горцы умело возводили башни и в других ущельях. Например, в Кадаргаване и в Комдагъале (с осетинского «ключ к ущелью») расположены тщательно замаскированные крепости, служившие ранее для блокировки входа в ущелье и окружения врага, подошедшего к Дзивгису вплотную.

Оборонительные наскальные крепости составляли целую систему из нескольких пещер с каменными парапетами. Скромность размеров каменной кладки указывает на стремление горцев выстроить укрепление с максимальной незаметностью, чего нельзя сказать о Дзивгисской крепости. Ее внушительные размеры позволяют расположить внутри помещений значительные военные силы. Но когда светит яркое солнце, различить крепостные стены на фоне серой скальной породы чрезвычайно сложно.

Древние крепости, склепы и могильники Северной Осетии, наравне с дикой горской природой всегда завораживали, окружая себя ореолом таинственности, вея особым дыханием старины. Многие отмечают, покидать Куртатинское ущелье приходится с грустью. Забирая с собой воспоминания, внутри скальных массивов запираешь частичку себя.

Наш разум пробивается узенькой тропой между обрывов, гор и рек, покоряясь их долгому зову.

Гизельдонская, по одноименному названию реки, или Даргавская долина уютно обустроилась между братьями хребтами Скалистым и Боковым среднегорья Алании. Скальные массивы защищают сестру от сильных ветров, разгоняя облачность, принимая удары непогоды на себя.

Здесь тепло и сухо даже зимой. Укрытая нежной зеленой вуалью, купаясь в оранжевых лучах восходящего солнца, на закате она засыпает под колыбельную ветра и шелест травы, чтобы на восходе пробудиться вновь. Рожденную талыми водами окрестных ледников ее называют — Солнечной долиной. Протяжённость равнинной местности более шестнадцати километров. Мягким выровненным склонам характерны постепенные переходы. Реки без суеты и спешки. Мерно пасущиеся стада. Все здесь величаво и спокойно.

Важность Даргавской долины для осетин в ее ценности исторического прошлого. Это место — квинтэссенция колорита осетинской истории, искусства и быта населения. Камни помнят древних алан. Благодаря археологическим раскопкам на окраине аула удалось найти захоронения периода VIII-IX вв. Обнаружен могильник, относящийся к первому тысячелетию до нашей эры.  

Предания старины рассказывают о царевиче Тагауре, осетинском правителе и мифическом предке многочисленных сословных родов Осетии. Даргавс считается центром Тагаурского общества, в прошлом обладающего властью и немалым влиянием.

Даргавс известен городом мертвых, расположенным на склоне горы Рабиныраг, — загадочным и мистическим местом Северного Кавказа, относящимся к комплексу материальной осетинской культуры. По склону горы разбросаны каменные склепы, похожие на домики. Их возраст,  зарываясь корнями в глубину прошлого XIV-XVIII веков, исчисляется столетиями.

Взобравшись на гору Рабиныраг можно объять взглядом всю долину. Южная сторона ущелья величаво хвастается престолами вечных снегов, блистая ледяной вершиной Джимарай-Хох. Внизу шуршит беспокойная Гизельдон. С ледников веет прохладным потоком. Руины опустевшего аула Хуссар-Хинцаг чернеют пустыми глазницами бойниц двух каменных родовых сохранившихся башен.

На фоне величия горной природы Даргавского ущелья и башенной архитектуры ощущается резкий контраст по отношению к городу мертвых, окутанному зловещим ореолом таинственности.

В ауле сохранилась самая высокая башня Осетии рода Мамсуровых, один из примеров яркого осетинского каменного зодчества. Говорят, за ее строительство семья расплатилась отарой овец. Постройка достигает высоты в четыре яруса, соединенных между собой лестницами и межэтажными люками.

На высоте двух метров расположено арочное входное отверстие. Если горцам грозила опасность, люди поднимались в башню по приставной лестнице. Потом затаскивали ее внутрь, закрывая вход тяжелой дверью, окованной железом.

В километре от Даргавса, заняв удобную позицию на склоне Рабиныраг, прямо над склепами возвышается военная башня Масыг знатного осетинского рода Аликовых. Строение часто называют башней Бадтиевых по фамилии вторых хозяев постройки. В прошлом горцы с этой башни контролировали подступы к аулу, охраняя сторону Геналдонского ущелья. В 1923 году Масыг сильно пострадал из-за землетрясения.

Даргавское ущелье красивое загадочное место Северной Осетии с расположенным одноименным селением, насчитывающим в настоящее время около десятка, может чуть более, домов. В прошлом аул Даргавс занимал почетное место одного из наиболее крупных населенных пунктов республики.

В 2002 году ледник Колка засиделся и решил сойти с места, беспардонно разрушив ведущую в аул дорогу. Связь восстановили.

Преодолев несколько несложных перевалов, вы окажетесь на улицах высокогорного аула. Покой Даргавса сторожат мощные крепостные сооружения, башни боевого и жилого предназначения статусных осетинских родов, до сих пор считающиеся оплотом и гарантом целостности, продолжения осетинских фамилий, объектом хранения культуры народа.

Подвиг дает человеку все кроме славы.

В 1983 году рядом с селом Гизель Северной Осетии — Алании на шоссейной трассе Владикавказ-Алагир установили памятник 23-летнему сибиряку младшему сержанту Петру Барбашову. Скульптура воина-автоматчика напоминает движение бросающегося в бой человека. Мемориал включает братское захоронение воинов, березовую аллею и мемориальный ДЗОТ, который накрыл своим телом Петр, давая возможность бойцам захватить высоту.

В мае 2018 года торжественно открыли обновленный, расширенный мемориал в память о погибших, назвав одноименным именем с памятником, посвященным герою — «Барбашово поле». Почетное место в экспозиции отвели демонстрации военной техники ВОВ, где особое место занимает танк Победы ИС-3, учувствовавший в историческом событии окончания военных лет параде Победы в Берлине. Мемориал из закрытого полуразрушенного сооружения превратился в полноценный музей. Вспомним историю героя.

Петр Барбашов поступил в ряды Красной Армии 19-летним молодым человеком. Первое время товарищи не воспринимали всерьез его намерений служить. Но они изменили свою точку зрения, видя прилежное и аккуратное выполнение приказов командира, дисциплину, стремление к учебе. Вскоре Барбашов дослужился до звания «младшего сержанта», заняв должность «командира отделения». Затем ему предложили должность секретаря ротного комсомольского президиума.

Благодаря грамотному руководству численность организации за три месяца выросла практически в два раза. Но Петр не останавливается на достигнутом, и подает заявление с просьбой принять его в партию. Он хотел стать коммунистом и воевать с немецко-фашистскими захватчиками, «истребляя врага так, как это делали славные гвардейцы». Петр переживает за общее дело для страны и обещает не пожалеть своей жизни, если она понадобится.

Партсобрание одобрило выбор Барбашова. Молодой человек в ответ чуть улыбнулся.

В 1942 году в начальных числах ноября войска, занимавшие оборонительную позицию территорий Северного Кавказа, перешли в наступление. В Орджоникидзе разгорелась ожесточённая схватка. Раннее утро. Долину накрыло пеленой молочного тумана. Кутаясь в рваные хлопья белой вуали группа бойцов под руководством младшего сержанта Петра Барбашова прокладывала дорогу готовящимся к наступлению подразделениям.

Идти вперед было очень трудно. Враг осыпал яростным огнем, в особенности преуспевал вражеский ДЗОТ, расположенный справа. Станково-пулеметная очередь практически не давала возможности продвинуться вперед. Несколько человек убиты.

Тесно прижимаясь к сырой земле, Петр аккуратно подполз к ДЗОТу. Остановившись метрах в двадцати, он бросил две гранаты. Воздух оглушил треск глухого взрыва. Пауза. Из ДЗОТа продолжили стрелять. Перед Барбашовым пали еще два его товарища Давыдов и Мову.

Он помнил их шутки и смех. Друзья были живы еще несколько часов тому назад. А сейчас их нет. В памяти всплыл образ раненого Григория Бобина. Петр помнил, как вчера передал ему привет и скорейшего выздоровления. Может быть, и Бобин скончался? Григорий обещал Петру приехать после войны в его родное поселение в гости. Земляки: Венгерский район и Новосибирская область.

Жажда мести захлестнула младшего сержанта. Он воспрянул духом и резко встал на ноги. Рванул вперед. Огненная струя обожгла ноги. Петр дрогнул. Качнулся. Но устоял. Он оперся левой рукой в землю. Огонь ударил по правой кисти. Рука беспомощно упала, обронив на землю автомат…

Враг укрывался, прячась под колпаком ДЗОТа, преграждая путь к наступлению. Вражеский пулемет не прекращал бить картечью. Петр бросился вперед, накрыв собственным телом ствол пулемета. Огонь на время подавлен. Одна… две… три секунды. Этого времени хватило бойцам для захвата окопов. Воины яростно бились, мстя за товарища и друга Петра Барбашова, отдавшего жизнь за Орджоникидзе.

Он сдержал свое слово.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1942 года Петру Парфеновичу Барбашову было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. Могила бойца расположена в селе Гизель Северной Осетии.

Прошло много лет со дня смерти Петра Барбашова. Пожертвовав своей жизнью, сибиряк сохранил жизни многих людей. О подвиге еще молодого, но столь целеустремленного человека в Северной Осетии помнят и чтут. Именем Петра Барбашова названы улицы села Венгерово Владикавказа, городов Игарка и Новосибирска. Петр Барбашов спокойно и твердо сделал то, что должен был сделать на тот момент. Покойся с миром…

Спящие вершины горной системы Кавказа… Обузданный Терек, смиренно несущий перламутрово-сизые воды, омывая подножие… А между ними ажурная Суннитская мечеть — символ Владикавказа и непорочной любви. Ее редкая красота безмолвно живет в такт вечности, заполняя пространство сердца каждого, кто позволил себе коснуться этих стен, разрушая собственные барьеры предрассудков.

Мусульманский храм в стиле мареново-лазурных тонов с двумя минаретами, окруженный голубыми елями, занимает левый берег Терека — визитная карточка столицы Северной Осетии и подарок своей нежной жене Лизе Тугановой от Муртазы.  Такова гипотеза краеведов. Но коснемся архитектурных моментов. Суннитская мечеть строилась коротким четырехлетним периодом 1902-1906 гг. Возведение шло на бюджет мусульманской общины и Бакинского миллионера Муртазы Мухтарова. Здание исполнено в восточном стиле с использованием ажурной резьбы, инкрустации позолотой, сочных тонов. Согласно мнению некоторых архитекторов Владикавказский Дом Аллаха своим внешним видом напоминает мечети Каира периода X-XI вв. Но данное утверждение вызывает ряд диспутов.

Личный архитектор Муртазы Иосиф Плошко, вероятнее всего, и не представлял, что его творческая работа обрастет пыльным слоем тайн. Скорее, в композиционном решении автор использовал некоторые элементы мечетей Каира, интерпретируя их на свой вкус. Перед тем, как приступить к проектированию здания, Иосиф Плошко долго изучал фундаментальные труды восточной архитектуры, взяв из нее карнизные и минаретные детали. Работа автора носит индивидуальный подчерк.

Владикавказская мечеть Мухтарова как драгоценная брошь на струящемся наряде женщины, украшает столицу Осетии, подчеркивая красоту региона. Дом Аллаха — неотъемлемая часть города, одновременно место молитвы и теплых встреч мусульман.

Вход в здание украшен богато орнаментированной стрельчатой аркой. Высота двух минаретов, формата архитектурного совершенства, достигаемого за счет ажурной декоративной обработки, взмывает на 33-х метра. Стражники намаза симметрично возвышаются по двух сторонам от входа в помещение. Их текстуру выделяют балкончики, расположенные двумя этажам. Минареты и купол мечети завершают позолоченные штоки с важнейшим символом ислама полумесяцами.

Невероятные эмоции вызывает интерьер здания. На внутренних стенах золоченые тексты из Священной Книги, реализованные арабским письмом, оформленным геометрическим орнаментом с диковинной гармонирующей основой мудрёного растительного совмещения элементов.

Еще одна особенность непорочной красоты внутренней отделки здания в использовании сложного художественного оформления техникой граффито. Эффект визуального объема и необычной красоты достигается за счет нанесения на грунт двух и более разных по цвету слоев штукатурки. Для получения определенной цветовой гармонии по заданному рисунку аккуратно процарапывают тот или иной оттеночный слой, добиваясь соответствующего эффекта. Внешнее оформление выполнено художником Францем Долежалем.

В богатом орнаментальном исполнении росписи мечети особое внимание обращает на себя шестиконечная звезда, украшающая стены. Присутствие в Доме Аллаха звезды Давида порождает самые разные споры. Версия первая, иудейская звезда в качестве элемента росписей суннитской мечети появилась в период реставрационных работ здания. Гипотезу отмели после ознакомления с фотодокументами изначальных работ по росписи.

Согласно утверждению Хаджимурата Гацалова никакого тайного умысла в символе иудаизма нет, поскольку Давид был пророком. А мусульмане почитают всех пророков без исключения. Звезда Давида своими корнями вплетается в историческое прошлое разных народов. Во многих мечетях мира использован тот же символ. И это никого не обескураживает.

Суннитскую мечеть выгодно отличает художественная, профессиональная, архитектурная организация, призванная достичь сложного, утонченного, пропорционального единства и гармонии деталей. Дополнительный удачный акцент поставлен на стену с балконами, вынесенную на сторону Терека.

Кроме прочего, великолепие архитектуры подчеркивается особым расположением мечети: панорама гор, пушистые голубые ели, мерное течение реки — живописное место в сочетании с мусульманским храмом, исполненным в венецианском стиле, раскрывает глубину изящества пейзажа.

Жаль, последние годы внесли коррективы в виде многоэтажных строений, влияя на общий фон восприятия столь ценного объекта.

Единственная и неповторимая, причудливо-изящная в богатом исполнении унисона многочисленных деталей, включая тонкое противоречие стилевых особенностей — многогранна и сложна, как сама любовь. Все в ней хорошо, не требуя дополнений. Суннитская мечеть Муртазы Мухтарова не похожа ни на одну из мечетей мира. Уникальное произведение исламского архитектурного творчества.

У героизма национальных границ не существует.

Мемориал Исса Александровичу Плиеву установлен в столице Северной Осетии Владикавказе прямо над берегом Терека на одноименной площади. Возвышающийся постамент, сложенный из трех трапециевидной формы конструкций, различающихся по высоте и оформленных терракотово-коричневой гранитной плитой, служат подобие горной возвышенности. Генерал на коне готов пуститься в галоп. Суровый облик всадника. Плащ развивается на ветру. Рука, согнутая в локте. Судорожно сжатый кулак. Динамическое движение бронзовой пепельной скульптуры генерала предполагает пик военных действий. Панорама горных вершин добавляет эффекта целеустремленного движения вперед — прыжка через речной поток.

90 тысяч осетин ушли воевать за Малую и Большую Родины. Пало в боях больше половины. 75 уроженцев Северной Осетии получили звание Героя Советского Союза. Практически столько же получили высший разряд воинских званий, среди которых в том числе и генерал Исса Плиев, дважды получивший звание Героя Советского Союза, Героя МНР.

Еще до фронтовой деятельности, будучи полковником, Исса Александрович за несколько суток организовал 50-ю кавалерийскую дивизию, крещеную огнем в жаркую летнюю пору, вступив в бой с армией Гитлера, устремленной на захват Москвы. Темной ночью гвардейцы ворвались в тыл немцев. Вражеские ряды расстроились, немцев охватила паника. Успешно проведенный рейд обнаружил большое количество танков, самоходок, артиллерии… Дивизия Плиева стремительно двигалась вперед, ошеломляя внезапностью ударами, вклиниваясь в тыл противника незаметно, круша штабы и гарнизоны, захватывая боеприпасы, уничтожая коммуникации немцев.

Каждый плиевец воевал так, как будто это был последний бой в его жизни.

Цель рейдов Иссы Плиева заключалась в перетягивании на себя больших сил пехоты и танков гитлеровцев. Война метала осетина по фронтам. Его бойцы всегда оказывались в горячих точках, там, где войска нуждались в острой помощи: Белоруссия, Венгрия, Москва, Румыния, Сталинград, Маньчжурия… — гвардейцы под умелым руководством Плиева шли вперед, вызывающе и решительно проводя операции согласно уникальному сценарию.

Заслуги Иссы Плиева отмечены приказом Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР двадцать раз. Столь частого упоминания имен советских полководцев удостаивались немногие, в числе которых Конев, Рокосовский, Черняховский, Малиновский…

Война окончилась. Плиев продолжил служить, командуя советскими войсками на Кубе. Постановление президиума ЦК КПСС позволяло ему широко использовать полномочия, включая ракеты с ядерными боеголовками. Практически все мы помним исторический момент чрезвычайно напряженного политического и военного противостояния между СССР и США.

Октябрь, 1962 год. Исса Александрович выказал величайший уровень мудрости, бдительности, стойко выдержав категорические требования Кастро о допуске к использованию ядерного оружия. Наша страна и все человечество стояло на краю гибели. В том, что мы сейчас живы, величайшая заслуга Иссы Александровича Плиева.

Человека формирует не выбранная им профессия, а человеческие качества. Исса Плиев отличался скромностью, обаянием, горячей любовью к своей родной Осетии, России, советскому народу. Он любил солдат, был им не только командиром, но другом и верным товарищем. Всякий раз он тепло подчеркивал стойкость и мужество воинов.

Россия всегда считалась страной многонациональной. Ее мощь в единстве, дружбе всех народов. Великая Отечественная война показала миру эталоны характера людей. Иногда стоит пристальней всмотреться в историю, чтобы почувствовать глубину благодарности к таким воинам, как Исса Александрович Плиев.

Осетины приняли крещение, опередив русичей и сохранив свою веру, невзирая на монгольский натиск, плотное кольцо мусульманского окружения, и процветающие на тот момент государственные атеистические мировоззрения. Но, невзирая на придерживание канонов традиционного Православия они не отказались от языческих обычаев, частично сохранив и удивительным образом сочетая с исконным Православием.

На улочке «Осетинская горка» славного города Владикавказа расположена старейшая православная обитель, построенная в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Храм бы возведен еще в начале XIX века, благодаря расцвету традиционных верований христианства в Северной Осетии быстро обрел популярность у населения. Осветили церковь в период 1814-1815гг. Часто в виду уникального расположения церкви ее называют просто — «Осетинская».

Строился храм на щедрый бюджет, пожертвованный купцами, военными, богатыми меценатами и простыми горожанами Владикавказа. Среди прочих хотелось бы упомянуть русского барона Павла Александровича Вревского, государственного деятеля князя Святополка-Мирского, выдающегося военачальника времен покорения Кавказа генерала Евдокимова Николая Ивановича...

В XIX столетии церковь перестраивали, ее площадь заметно увеличилась, поскольку и количество православных стало больше. В 60-х годах XIX века при храме организовали небольшое училище для девочек. Теперь юные представительницы прекрасной половины человечества имели возможность повысить собственный уровень грамотности. Спустя 13 лет на территории православной обители уровнем в один этаж возвели церковно-приходскую воскресную школу. А в XX веке заведение распустили, городу была необходима городская средняя школа.

Приход советской власти приостановил развитие Церкви Рождества Богородицы. В те времена репрессий и гонений на православных, вместе с уничтожением в человеке веры в Бога жестоко расправлялись со всеми культовыми объектам, невзирая на их принадлежность к ценным сооружениям в плане сохранения архитектурных исторически значимых зданий республики.

Запретили вести службы. На двери церкви повесили замок. Приход опустел. Вандальные разграбления церковного имущества завершились разрушением здания. Центральный купол храма разобрали, включая и маленькие главы. Сняли шатровый купол на колокольне.

Здание церкви отдали под руководство городского комитета. В начале ВОВ помещения храма использовали под экспозиции Литературного музея. Здесь же хранили коллекцию осетинской литературы.

В перестроечные времена православные христиане выдвинули требование городской администрации открыть храм, возобновив службы, на что власти ответили отказом, сославшись на аварийность здания. Под руководством инженера Раввинского к делу подключили экспертов-реставраторов для проведения комплексного обследования храмовых построек. С учетом сложного проекта по спасению православной обители храм подвергся капитальному ремонту.

Теперь православные Северной Осетии снова могли посещать богослужения.

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы возвышается, венчая собой высокий склон. Движение земной коры разрушает фундамент с храмовой постройкой. Первая церковь формой напоминала четырехугольник. В результате регулярных реставрационных работ храм преобразовали в крестообразный. Рядом есть некрополь, где покоятся герои, рожденные кавказскими войнами, включая представителей элиты творческой и научной интеллигенции.

Одна из главных святынь — икона Моздокской Божией Матери, созданная впервые во владениях царицы православной Грузии Тамары периода X-XII веков.

В наше время восстановления высокогорных осетинских храмов, дотянувших свое безликое существование в виде безысходных руин до момента их возвращения к жизни, налаживается мост между народными и церковными традициями. Сейчас модно корить осетин в их языческих корнях. Но людям нужна связь с предыдущими поколениями. Народные традиционные взгляды не портят Православие, скорее, наоборот, служат ему защитой, укореняя православное аланское наследие.